Ахматова А. А. Реквием
"You cannot leave your mother an orphan. Joyce". Нет, и не под чуждым небосводом,
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
"You cannot leave your mother an orphan. Joyce". Нет, и не под чуждым небосводом,
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу… Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву.
Могла ли Биче словно Дант творить, Или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить… Но, Боже, как их замолчать заставить!
I Пятым действием драмы Веет воздух осенний,
Хочу тебе покоя не давать, Быть сильной, оставаться слабой. Хочу тебя своей любовью звать, Ведь я иначе жить и не могла бы.
1. Творчество Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов;
Сколько просьб у любимой всегда! У разлюбленной просьб не бывает. Как я рада, что нынче вода Под бесцветным ледком замирает.
Кто знает, что такое слава! Какой ценой купил он право, Возможность или благодать Над всем так мудро и лукаво
Проводила друга до передней, Постояла в золотой пыли, С колоколенки соседней Звуки важные текли.
Здесь все меня переживет, Все, даже ветхие скворешни И этот воздух, воздух вешний, Морской свершивший перелет.
Подумаешь, тоже работа, – Беспечное это житье: Подслушать у музыки что-то И выдать шутя за свое.
Почернел, искривился бревенчатый мост, И стоят лопухи в человеческий рост, И крапивы дремучей поют леса, Что по ним не пройдёт, не блеснёт коса.
Сзади Нарвские были ворота, Впереди была только смерть… Так советская шла пехота Прямо в желтые жерла «Берт».
1 Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли,
Н. Г. Чулковой Перед весной бывают дни такие: Под плотным снегом отдыхает луг,
И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет запоздалая весна.
Он прав — опять фонарь, аптека, Нева, безмолвие, гранит… Как памятник началу века, Там этот человек стоит —
Стоит на небе месяц, чуть живой, Средь облаков струящихся и мелких, И у дворца угрюмый часовой Глядит, сердясь, на башенные стрелки.
О, не вздыхайте обо мне, Печаль преступна и напрасна, Я здесь, на сером полотне, Возникла странно и неясно.
Когда я ночью жду ее прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
Муза-сестра заглянула в лицо, Взгляд ее ясен и ярок. И отняла золотое кольцо, Первый весенний подарок.
Муза ушла по дороге, Осенней, узкой, крутой, И были смуглые ноги Обрызганы крупной росой.
Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой,
Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал, И дух суровый византийства От русской церкви отлетал,
И та, что сегодня прощается с милым, - Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся могилам, Что нас покориться никто не заставит!
Еще весна таинственная млела, Блуждал прозрачный ветер по горам И озеро глубокое синело — Крестителя нерукотворный храм.
Дверь полуоткрыта, Веют липы сладко… На столе забыты Хлыстик и перчатка.
Все как раньше: в окна столовой Бьется мелкий метельный снег, И сама я не стала новой, А ко мне приходил человек.
Все отнято: и сила, и любовь. В немилый город брошенное тело Не радо солнцу. Чувствую, что кровь Во мне уже совсем похолодела.
Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду.
Он, сам себя сравнивший с конским глазом, Косится, смотрит, видит, узнает, И вот уже расплавленным алмазом Сияют лужи, изнывает лед.
Ах, дверь не запирала я, Не зажигала свеч, Не знаешь, как, усталая, Я не решалась лечь.
Александру Блоку Я пришла к поэту в гости. Ровно в полдень. Воскресенье.
Он и праведный и лукавый, И всех месяцев он страшней: В каждом Августе, Боже правый, Столько праздников и смертей.
Есть так много жизней достойных, Но одна лишь достойна смерть, Лишь под пулями в рвах спокойных Веришь в знамя Господне, твердь.
На руке моей перчатка, И её я не сниму, Под перчаткою загадка, О которой вспомнить сладко
Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела.
Эльга, Эльга! — звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми, свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы.
На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов.
Я счастье разбил с торжеством святотатца, И нет ни тоски, ни укора, Но каждою ночью так ясно мне снятся Большие, ночные озёра.
Надменный, как юноша, лирик Вошёл, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нём.
В том лесу белесоватые стволы Выступали неожиданно из мглы. Из земли за корнем корень выходил,
Вздрагивает огонёк лампадки, В полутёмной детской тихо, жутко, В кружевной и розовой кроватке Притаилась робкая малютка.
Так долго лгала мне за картою карта, Что я уж не мог опьяниться вином. Холодные звёзды тревожного марта Бледнели одна за другой за окном.
Я конквистадор в панцыре железном, Я весело преследую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду.
От дальних селений, Сквозь лес и овраги, На праздник мучений Собрались бродяги.
Утро девушки Сон меня сегодня не разнежил, Я проснулась рано поутру
I На полярных морях и на южных, По изгибам зелёных зыбей,
Шел я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, Передо мною летел трамвай.
Я ребенком любил большие, Медом пахнущие луга, Перелески, травы сухие И меж трав бычачьи рога.
М. М. Чичагову. Как собака на цепи тяжёлой, Тявкает за лесом пулемёт,
Меня терзает злой недуг, Я вся во власти яда жизни, И стыдно мне моих подруг В моей сверкающей отчизне.
1. Нет дома подобного этому дому! В нём книги и ладан, цветы и молитвы!
Здравствуйте, лёгкие звёзды пушистого, первого снега! Быстро на тёмной земле таете вы чередой. Но проворно летят за вами другие снежинки, Словно пчёлы весной, воздух недвижный пестря.
Утро! вот утро! Едва над холмами Красное солнце взыграет лучами, Холод осеннего, светлого дня,
Кроткие льются лучи с небес на согретую землю; Стелется тихо по ней, тёплый скользит ветерок. Но давно под травой иссякли болотные воды В тучных лугах; и сама вся пожелтела трава.
Уж поздно… Конь усталый мой Храпит и просится домой… Холмы пологие кругом — Степные виды! За холмом
Уже давно вдали толпились тучи Тяжелые — росли, темнели грозно… Вот сорвалась и двинулась громада. Шумя, плывёт и солнце закрывает
Вчера, в лесу, пришлося мне Увидеть призрак деда… Сидел он на лихом коне И восклицал: победа!
О, ночь безлунная, ночь тёплая, немая! Ты нежишься, ты млеешь, изнывая, Как от любовных ласк усталая жена… Иль, может быть, неведеньем полна,
Жарко, мучительно жарко… Но лес недалёко зелёный… С пыльных, безводных полей дружно туда мы спешим. Входим… в усталую грудь душистая льётся прохлада; Стынет на жарком лице едкая влага труда.
Люблю я вечером к деревне подъезжать, Над старой церковью глазами провожать Ворон играющую стаю; Среди больших полей, заповедных лугов,
Как грустный взгляд, люблю я осень. В туманный, тихий день хожу Я часто в лес и там сижу — На небо белое гляжу
В новом лифте ехал Саша На тринадцатый этаж. Вместе с ним на том же лифте Ехал синий Карандаш.
Зима приходит ненароком, По всем статьям беря свое. Она должна уж быть по срокам, А вот, поди ж ты, – нет ее!
Снег кружится, Снег ложится – Снег! Снег! Снег! Рады снегу зверь и птица
Ёлку вырублю в лесу, Ёлку в школу принесу! Всю в сосульках ледяных,
Две руки у меня, И на каждой – пятерня! Пятерная! Пятерня!
Я взял бумагу, щепки, клей, Весь день сидел, потел, Бумажный змей — воздушный змей Я смастерить хотел.
Облака, Облака — Кучерявые бока, Облака кудрявые,
Граждане, у меня огромная радость. Разулыбьте
Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский.
Ливень докладов. Преете? Прей! А под клубом,
Плыли по небу тучки. Тучек — четыре штучки: от первой до третьей — люди,
Лошадь сказала, взглянув на верблюда: «Какая
Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по-детски, что барабан не выдержал:
Жил да был на свете кадет. В красную шапочку кадет был одет. Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,
Вы ушли, как говорится, в мир в иной. Пустота…
Гражданин фининспектор! Простите за беспокойство. Спасибо… не тревожтесь…
В авто, последний франк разменяв. — В котором часу на Марсель?— Париж
Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком,
Этот сорт народа — тих и бесформен, словно студень, —
В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне
ТЕТРАПТИХ Вашу мысль,
Слава, Слава, Слава героям!!! Впрочем, им
Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я —
Раскрыл я с тихим шорохом глаза страниц… И потянуло
Морей неведомых далеким пляжем идет луна — жена моя. Моя любовница рыжеволосая.
(Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор.) В сто сорок солнц закат пылал,
Не высидел дома. Анненский, Тютчев, Фет. Опять, тоскою к людям ведомый,
ОБЫКНОВЕННО ТАК Любовь любому рождённому дадена, — но между служб,
Пейзаж Будет луна. Есть уже
Нет. Это неправда. Нет! И ты?
Пролог За всех вас, которые нравились или нравятся,
И глупо звать его «Красная Ницца», и скушно звать
Хожу, гляжу в окно ли я цветы да небо синее,
Северяне вам наврали о свирепости февральей: про метели, про заносы,
(Раздумье на открытии Grand Opera) В смокинг вштопорен, побрит что надо.
1 Собирайтесь, ребятишки, наберите в руки книжки. Вас
Сын отцу твердил раз триста, за покупкою гоня: — Я расту кавалеристом.
На этой странице представлены последние добавления стихотворений в нашу базу данных.